Жизнь одна, а любовь – понятие особое. Почётный гражданин Губахи Риата Крюкова влюблена в коллег, учеников и Пушкина

Судьба Риату Георгиевну не баловала. Детство выпало на военные годы, да ещё и жила семья в Крыму, тогда на оккупированной фашистами территории. Отец Риаты был греком по национальности. Не будем сейчас вдаваться в подробности истиной причины департации (тема сложная и неоднозначная), скажем лишь, что, как и другие греки, он был выслан на Урал, в Губаху. Мать Риаты , хотя и была русской, не захотела оставаться без мужа и отправилась с детьми за ним вслед. Так все и оказались в наших краях. Поселили семью в посёлке Стахановском в районе Нижней Губахи (примерно на этом месте сейчас появились корпуса АКМ).

Несмотря на все жизненные перипетии, Риата Георгиевна с теплом вспоминает своё детство и посёлок, ставший ей второй родиной. Родной стала и нижнегубахинская школа № 2.
Тут тоже отдельная история. Во время войны в её здании размещалось училище, затем помещения вернули школе, однако 1 сентября 1945 года Риата вместе со сверстниками не смогла пойти туда в первый класс. В школе произошёл пожар, здание сильно пострадало, и пришлось всем ученикам ходить в отдалённую татарскую школу. Вернулись во вторую, когда ликвидировали последствия пожара.

Спрашиваю у собеседницы, как же так вышло, что она выбрала тернистый путь педагога, ведь Риата Георгиевна только в должности директора школы проработала целых 28 лет, а до того была простым предметником.

– Знаете, тут у меня несколько причин. Первая из них – моя родная тётя, сестра отца, была учителем русского языка и литературы. Она, к сожалению, рано умерла, папа её очень любил и всегда вспоминал. Видимо, это ещё в детстве как-то отразилось в моём подсознании… Другая – когда мы уже учились в 9–10 классах, к нам приехала молоденькая учительница истории Алефтина Владимировна Котова . Благодаря ей я полюбила историю. Пусть она проработала у нас совсем недолго, но мы все её очень любили. А ещё была Альвина Андреевна Шматинина , тоже историк. Уроки у нас она не вела, но нередко проводила внеклассные мероприятия, беседовала с нами. Вот все эти педагоги и сыграли свою роль в моём выборе.

В 1956 году, окончив школу, поехала поступать на истфак. Но в то время факультет в педагогическом институте объединили с филологическим. Потому училась я на историко-филологическом. По направлению вернулась в Губаху и никогда не жалела об этом.

Риата Георгиевна преподавала сначала в школе № 2, затем – в школе № 14. в 1975 году вторую школу объединили со школой № 20. В этом же году Риату Крюкову назначили директором всего большого коллектива.

– Моей задачей, в первую очередь, было сделать так, чтобы люди действительно стали единым целым, и, как кажется, мне это удалось. Вообще, мне повезло. Учителя в школе были просто замечательные, отзывчивые, за все годы не было такого, чтобы кто-то отказал мне в ответ на просьбу. Всегда прислушивались и делали всё, что от них зависело. Я по сей день вспоминаю с теплом всех коллег.

Знаете, на месте никто не сидел. Мы всё время что-то придумывали, возможно, мы не были какими-то великими новаторами, но любили находить что-то новое, интересное. Потому и ребята у нас были хорошие. И, кстати, не было ни единого случая, чтобы у нас кого-то исключили из школы. Мы дорожили всеми учениками. Даже случалось, что ребёнка не брали в какую-то другую школу, родители приводили его к нам, и человек учился.

Знаете, вспомнилась такая история. В 1977 году у нас были три выпускника, окончившие школу с золотой медалью. Как-то так получилось, что документы на вручение этих наград мы не успели отправить в Пермь. Однако там у нас училась одна из преподавателей. Мы связались с ней, передали всю необходимую документацию, а она отнесла бумаги в облОНО. Мне за это в нашем отделе, конечно, влетело, но, представляете, мы успели, и ребятам на выпускном вручили медали.

А в 1979 году в школе было четверо золотых медалистов, причём все – парни! Мальчишки были очень хорошие и большие умницы. Сейчас, к сожалению, одного из них уже нет. Другой стал дипломатом, был послом на Филиппинах… Третий стал известным спортивным тренером. Судьба занесла его на Украину, что с ним сейчас, даже не знаю.

– Помню, школа всегда была на хорошем счету…

– Мы старались. И это ещё были времена, когда у нас были надёжные друзья. До 1991 года я ведь даже не знала, что такое хозяйственные дела. У нас были шефы – коксохим. Возникала какая-либо проблема, нужда в чём-то, шла к директору завода и всегда находила и помощь, и поддержку. Только в 91-м всё изменилось…

– Риата Георгиевна, а помимо учебного процесса, что вспоминается?

– Я бы не отделяла учебный процесс от всего прочего. И, если о чём жалею, так это о том, что, как стала директором, не могла чисто физически вести уроки. У меня остались всего два класса, где преподавала историю. А так, конечно, были и другие дела. Я очень люблю путешествовать, потому и ученики мои постоянно куда-нибудь ездили. Дважды возила ребят по пушкинским местам – Михайловское, Тригорское, Пушкинские горы… А уж наш край мы с ними исколесили вдоль и поперёк. Пожалуй, места такого не осталось, где бы мы с учениками не побывали.

— За столь разнообразную и насыщенную жизнь были какие-то моменты, связанные с КУБом, которые навсегда остались в памяти?

— Безусловно. Во-первых, хочу ещё раз сказать о своих учителях. Ведь мне повезло учиться у Ивана Петровича Кокшарова, Василия Леонтьевича Клеца, Бориса Алексеевича Жебелева. Это всё участники войны. Конечно само общение с ними дорогого стоило.

Ещё, из приятных моментов, в середине 50-х у молодёжи было повальное увлечение — все учились кататься на коньках. Помню, у нас на Нижней был огромный каток, там было освещение, всегда звучала музыка. Бывало в хорошую погоду ходили пешком за гору — на Верхнюю Губаху. Там тоже был хороший каток на стадионе «Шахтёр». Самый замечательный каток с прекрасным льдом был, пожалуй в Углеуральском около Дворца культуры. — За столь разнообразную и насыщенную жизнь были какие-то моменты, связанные с КУБом, которые навсегда остались в памяти?

— Безусловно. Во-первых, хочу ещё раз сказать о своих учителях. Ведь мне повезло учиться у Ивана Петровича Кокшарова, Василия Леонтьевича Клеца, Бориса Алексеевича Жебелева. Это всё участники войны. Конечно само общение с ними дорогого стоило.

Ещё, из приятных моментов, в середине 50-х у молодёжи было повальное увлечение — все учились кататься на коньках. Помню, у нас на Нижней был огромный каток, там было освещение, всегда звучала музыка. Бывало в хорошую погоду ходили пешком за гору — на Верхнюю Губаху. Там тоже был хороший каток на стадионе «Шахтёр». Самый замечательный каток с прекрасным льдом был, пожалуй в Углеуральском около Дворца культуры.

– Не могу не спросить о ещё одном периоде Вашей жизни. Вы ведь были депутатом Законодательного собрания Пермской области I созыва. Я недавно наткнулась на весьма интересную книгу о истории пермского парламента и там встретила довольно любопытную информацию: в те годы жизнь там кипела в прямом смысле. Достаточно серьёзные решения принимались.

– Вы правы. В том парламенте меня многое поражало в хорошем смысле слова. Сами судите: из сорока человек семеро – врачи и учителя. Кстати, производственников было не так много. Другая причина для удивления – образованность всех депутатов. Не переставала удивляться их эрудиции, умению говорить, выражать свои мысли. Отдельно вспоминаю ныне покойного губернатора Геннадия Игумнова . Он по всему был советским руководителем, но в то же время и рыночником. Быстро вписался в новую формацию. Удивительно мудрый был человек и руководитель. Он мог любого убедить, разъяснить ему что-то.

Да и о всех коллегах-депутатах у меня остались только хорошие воспоминания. Тогда мы ещё не делились по партиям, хотя люди были разных взглядов. Были и сторонники реформ, которых сейчас зовут либералами. Тем не менее, каждый прежде всего работал на область. Чего стоит, к примеру, тот факт, что мы отказались подписывать навязанное Ельциным соглашение, которое явно ущемляло интересы региона. И добились, нам пошли на уступки. Кстати, в 1995-м наш парламент на уровне области постановил поднять зарплаты бюджетникам на треть. Это было сделано раньше, чем подобное решение приняли на всероссийском уровне. Такие вот у нас были люди.

– Да, слушая Вас, будто сама переживаю эти моменты. Но времена меняются. Что сейчас согревает Вам душу?

– Безусловно, если говорить о каких-то общественных сторонах, это наш учительский клуб «Надежда». Он появился в 2004 году и жив по сей день. Это объединение не даёт нам потеряться. Мы и создали его с той целью, чтобы, как пел Булат Окуджава «не пропасть поодиночке». Вот недавно собирались, праздновали день рождения Пушкина. Это наша традиция. 6 июня мы всегда посвящаем наше заседание Александру Сергеевичу. Честно, я не перестаю удивляться этому поэту. Каждый раз в его произведениях открываю что-то новое. Ведь мы знакомимся с Пушкиным в детстве, а потом растём, меняется наше восприятие жизни, и мы понимаем, что он знал обо всём раньше и оставил нам всё это в наследство.

Вот так, на пушкинской волне и мы закончим рассказ о первой героине проекта. Добавить к портрету можно только одно: Риату Георгиевну по сей день помнят все её выпускники и всегда с большим уважением отзываются о ней как о педагоге и человеке.