Иных уж нет, а те далече. Рассказываем, чем славились четыре исчезнувших посёлка Губахи

На данный момент число тех, где ещё постоянно проживают люди, равняется девяти. Это Нагорнский, Широковский, Парма, Усьва, Шахтный, 10 и 20 километры, Северный, станция Углеуральская. Ещё три – Кировский, Загубашка, Шестаки – стали дачными.

От остальных остались лишь строчки в пожелтевших листах «Уральского шахтёра» в номерах середины XX века да воспоминания жителей, которых тоже становится всё меньше.

Поэтому неоценима важность книги «Где эта улица, где этот дом» Валентины Алексеевой. В ней собраны истории жителей Верхней и Нижней Губахи. Продолжает краеведческие изыскания сотрудник Центральной библиотеки Наталья Хороманская. Создаёт на основе собранных исторических материалов интерактивные занятия для школьников. Всё для того, чтобы знали потомки, как и где начиналась славная летопись Губахи.

Про Банный и Стахановский нам рассказала бывший сотрудник Центральной библиотеки Губахи, краевед Валентина Алексеева. Посёлки были расположены рядом друг с другом и рядом с коксохимзаводом. В них жили работники этого завода.

Банный посёлок получил своё название от хорошей, добротной бани. Её строили пленные немцы. На закате жизни посёлка её долго не могли разрушить, настолько она была крепка.

Самый яркий след в памяти нашей собеседницы, жительницы посёлка Стахановский, оставила школа № 2. Она рассказывает, что здание было трёхэтажным:

– В школе были просторные, широкие коридоры. Я таких больше нигде не видела. Такие же большие классы с почти панорамными окнами. Огромный спортзал. Были даже душевые, отдельные для мальчиков и девочек. Это редкость по тем временам.

Построена школа была в 1929 году. Тогда и завода ещё не существовало. В школу ходили ребята из Банного, Стахановского, Кржижановского, Кукарековки, посёлка шахты имени Крупской. Позже, в 60-х, в здании школы открыли швейную фабрику. Когда большинство людей переселили в новую Губаху.

Риата Георгиевна Крюкова , которая жила в посёлке Стахановском, вспоминает о клубе имени Чкалова:

– В нём показывали кинофильмы, проходили праздники, проводились все заводские мероприятия.

В Новый год в зрительном зале ставили большую ёлку. Вокруг неё водили хороводы. Перед кинотеатром был небольшой сквер и летняя танцплощадка. На танцы в то время ходили взрослые люди, семейные пары.

Обе жительницы посёлка Стахановский – Валентина Петровна и Риата Георгиевна – хорошо помнят памятник Сталину, который стоял в сквере у клуба. Его высота вместе с постаментом составляла пять метров. Когда началась компания по развенчанию «культа личности», памятник снесли, и вместо него была установлена скульптура женщины с ребёнком. Дальнейшая её судьба после закрытия посёлка неизвестна.

Почему же эти посёлки канули в Лету? Ведь они не были «привязаны» к закрывающимся шахтам? Валентина Петровна поясняет, что вышло постановление правительства, согласно которому, из-за загазованности от коксохима жителей посёлка обязаны были переселить. Постановление было выполнено.

Про посёлок Ворошиловский мы узнали благодаря воспоминаниям Людмилы Ивановны Ярославцевой, которые записаны в виде рассказа в книге «Где эта улица, где этот дом?». Интересно, что посёлков с таким названием в нашей губахинской стороне было два. Один – на Верхней Губахе, и он больше на слуху. А второй – на Нижней. Вот в нём-то и провела детство и юность Людмила Ивановна.

Посёлок располагался на восточном склоне Любимовской горы, по правому берегу речушки Косая. Почему же назван он был Ворошиловским, когда уже был один такой? Людмила Ивановна предполагает, что всё достаточно просто: никто из нижнегубахинской поселковой администрации не думал о верхнегубахинской. Когда стали один за одним появляться дома, дали название по фамилии одного из популярных тогда партийных руководителей.

Появление посёлка тоже интересно. Ведь обычно поселения возникали при шахтах и заводах. А этот – сам по себе. Ни к одному из губахинских предприятий не относился. Видимо, в связи с бурной производственной деятельностью жилья в уже существующих посёлках не хватало.

К примеру, отец Людмилы Ивановны, который с семьёй переехал в Губаху из Березников, пошёл в поселковый совет, написал заявление на выделение участка, заверил у секретаря. Председатель расписался, наложил печать и сказал: «Сходи, посмотри на участки. Какой участок возьмёшь, на том забей колышек, прибей фанеру и распишись».

Людмила Ивановна с теплотой вспоминает о речке Косушке, вода в которой была родниковой. Мальчишки там устраивали запруды, и ребятня плескалась в летний зной.

А вот в весеннее половодье речка превращалась, по словам Людмилы Ивановны, «в тигрицу». Даже печальные случаи были. Во время одного из половодий в ней утонула одна из жительниц Ворошиловского. После неё остались сиротами четверо детей.

Посёлок, надо сказать, был достаточно небольшой. Всего 32 дома. Интересно, что у него не было строго очерченной формы. Этого не позволял рельеф местности. Посёлок стоял на косогорах, а рядом – и спуск к речке, и болото, и пруд.

Читая воспоминания Людмилы Ивановны о жизни в посёлке, особенно яркими представляются картины зимней поры. Когда поднимались ветра, пурга и метели, страдали электрические провода. Они были на столбах, на горе, их часто обрывало. Заметало всё: гору, дворы, огороды, калитки, родник, речку. Когда погода налаживалась, ворошиловцы дружно от мала до велика выходили всё откапывать и заново протаптывать. Однако зиму всё равно любили. Особенно рождественские святки. Ходили, колядовали, соседей порой пугали, гадали, судьбу узнавали.

А она у посёлка была не слишком продолжительна. Появившийся в конце 30-х, он стал постепенно пустеть в конце 60-х годов по причине всё того же постановления правительства о заботе здоровья жителей из-за излишней загазованности.

Этот лоскуток в полотне под названием Нижняя Губаха примечателен был тем, что располагался на крутой местности. Про него говорили: «Петух кукарекнет – и посёлка не будет, свалится с горы». Местные жители говорили, что потому и название такое посёлок носил – Кукарековка.

Соседствовал посёлок с Ворошиловским и был больше его на 10 домов. Об этом вспоминает Любовь Яковлевна Кожевникова . Она пронесла любовь к малой Родине с необычным названием через всю жизнь .

Ниже посёлка была железная дорога, мост через Косьву, возле моста – казарма с солдатами, которые его охраняли.

– У всех жителей Кукарековки были лодки, на них ездили на покосы, – рассказывает Любовь Яковлевна , – Кстати, чтобы проплыть под мостом, надо было взять пропуск в казар ме.

Жизнь кукарековцев, как и ворошиловцев, была тесно связана с Любимовской горой. Там, к примеру, заготавливали дрова. Любовь Яковлевна вспоминает:

– Брат брал большие сани, нагружал воз дров, обвязывал и вёз домой. Меня, дошкольницу, брал с собой. Он под гору спускал сани с дровами, спереди воза управляя ими с помощью ног, обутых в лапти, а я стояла сзади на «копытцах» саней. Вот такие были наши прогулки.

В годы войны в Кукарековке осталось всего трое мужчин. Женщины с детьми, вдовы и старики – все жили дружно, помогали друг другу.

Много воспоминаний у Любови Яковлевны связано с военным госпиталем, что был на Верхней Губахе на базе школы № 1:

– Мы носили в палаты раненым цветы и ягоды. Они радовались нашему приходу, гладили по головам, говорили ласковые слова.

И вот – роковые для кого-то, кто был совсем не рад покидать малую Родину, 60-е. Людям стали давать квартиры в Новой Губахе. Дома Кукарековки сожгли, коксохимзавод построил на этом месте коровник, а людям даже картошку запретили садить в этой местности. Так не стало ещё одного посёлка Нижней Губахи.